Будьте бдительны! Сборник рассказов - Страница 5

Мальчишки шарахнулись. Но тут же обмякли — узнали командира дружинников. Один из них — пониже ростом, светленький — даже вежливо сказал:

— Здравствуйте…

— И вам того же, — кивнул Верещагин, подходя. Мальчишки смотрели на него, а он не мог вспомнить, видел их раньше или нет. И, чтобы они не уходили (страшно не хотелось этого!), спросил, кивая на рюкзаки: — Что там?

— Консервы, еда вообще, — сказал светленький.

— Откуда? — поинтересовался надсотник. Второй мальчишка мотнул головой неопределённо:

— Да… вон там, в магазине… там ещё много…

— На той стороне? — спросил Верещагин. Мальчишки уставились под ноги. — Убьют же.

— Не, мы местные, мы тут всё хорошо знаем, — ответил светленький беспечно. Помедлил, нагнулся, достал из рюкзака блок «Marlboro». — Вот, возьмите…

— Димон… — зашипел его приятель. Надсотник улыбнулся:

— Спасибо, я не курю…

— Ну, отдадите кому-нибудь, — настаивал мальчишка.

Верещагин помедлил. И — взял блок.

— Отдам, — пообещал он мальчишкам.

ПИОНЕРЫ

— Чего ты ему отдал? — недовольно спросил Влад, ныряя в обрушенный коридор. — А наши чего курить будут?

— Не ной, там ещё есть, — Димка Медведев на ходу содрал обёртку с шоколадки. — Всем хватит… Значит, половину хавчика отдаём мелким и женщинам. Остальное делим, как всегда?

— Угу… погоди, — Влад достал сигарету, зачиркал спичками, с наслаждением закурил. — Пхххх… Хоть отожрёмся. Знаешь, я думал — всё отберёт.

— Кто? — не понял Димка, жуя.

— Кто-кто… Этот. Дружинник.

— Да ладно тебе… Много они у нас отбирали?

— Я бы хрен отдал, — Влад продемонстрировал «браунинг». — Смотри. Там подобрал. И патрон набрал.

— Можно бы и ещё притащить… — задумчиво сказал Димка. Глотнул шоколад.

— Да у всех уже есть почти, зачем ещё-то? — не понял Влад.

— Да так, — неопределённо ответил Димка, бросая скомканную обёртку в темноту. — Так просто. Потащили.

* * *

Димка проснулся от того, что его вызвали к доске на физике. Он не знал темы и открыл глаза почти с облегчением.

В школьном подвале было темно. Но не совсем. И тихо. Но не совсем. Тут никогда ничего не бывало «совсем». Обязательно горел какой-то костерок, обязательно хныкал кто-то из младших или кто-то где-то разговаривал. Обязательно доносились снаружи выстрелы, взрывы… Правда, сейчас наверху было почти тихо. Но Димка уже хорошо знал, что это означает лишь одно: скоро атака на это участке.

Мальчишки — почти все здешние, знавшие друг друга ещё по школе — спали в своём углу на набросанных одеялах. Димка сел. Огляделся.

Мама — совсем недалеко, за ящиками, на которых горела керосиновая лампа — чинила его куртку. И плакала. Она плакала каждый раз, когда подходила его очередь идти за продуктами. И потом, когда он возвращался.

Димка почувствовал, как к глазам откуда-то изнутри тоже подступили слёзы. Сердито шмыгнул носом. Дурацкий характер, девчоночий характер.

Хорошо, что мама жива. Если честно, он до сих пор не мог толком осознать, что большинство его одноклассников — и вообще ребят из школы — потеряли родителей. Да и от самих ребят и девчонок осталась едва пятая часть. Мама часто жаловалась, что они не среагировали вовремя, не выбрались из города. А Димка иногда думал — что бы они стали делать там? Тут — тут ему давно не было страшно. И даже как-то привычно.

Мать перестала шить, о чём-то зашепталась с молодой женщиной, укачивающей на руках ребёнка. Женщину Димка не знал. Она была нездешняя, а в подвале собралось человек двести, не меньше. Самых разных людей. Отовсюду.

Спать уже не хотелось. Наверху наступало утро. Димка вспомнил, как позавчера пролез через обрушившуюся на первом этаже стену в комнату, которая, сколько он себя помнил, всегда была заперта на висячий замок. В школе о содержимом комнаты ходили легенды. Самые разные. А на самом деле это оказался просто склад. Димка сперва даже разочаровался. На столах и шкафах лежали и стояли какие-то коробки, серые от пыли. Барабаны, горны с красными вымпелами. Лежали — стопками и россыпью — книги, журналы, брошюры. Присмотревшись, мальчишка понял, что попал в комнату, где в начале 90-х — когда его ещё и на свете не было — сложили предметы, имевшие отношение к пионерской организации. Почему-то не выкинули, то ли пожалели, то ли побоялись… О пионерах Димка почти ничего не знал, но при виде книг вспомнил вдруг, что любил читать. Дома была хорошая библиотека. Пока он был — дом.

Он порылся в книгах. С удовольствием, откладывая то одну, то другую. Потом его позвал Влад, он заторопился, схватил первую попавшуюся книгу и в подвале сунул её под подушку. Потом они пошли за продуктами…

Мальчишка сунул руку под подушку. Книга была толстой, старой, растрёпанной, в невзрачной коричневатой обложке. Димка присмотрелся — отсветов лампы хватило, чтобы понять: на обложке нарисован красный галстук и написано большими буквами: «О ВАС, РЕБЯТА!» Авторы — какие-то Власов и Млодик.

Сперва он хотел подсесть к ящикам, но мама наверняка начала бы жалеть его, говорить, а Димке сейчас не хотелось этого. Наклонившись так, чтобы было удобнее (сосед — Пашка Бессонов — пробормотал: «Ты чего толкаешься…»), он открыл первую страницу.

Если бы кто-то последил за читающим мальчишкой со стороны, то, наверное, удивился бы. Во-первых, Димка читал быстро. А во вторых — его лицо в это время отражало все чувства. Он то хмурил брови непонимающе, то сочувственно. То шевелили губами. То улыбался. То пожимал плечом. Через какое-то время отложил книгу (прочитанную уже на треть), потёр глаза и, решительно поднявшись, подошёл к матери, обойдя по дороге несколько 30-литровых канистр с бензином.